По меркам истории Новосибирск принято считать молодым городом, «ребенком» среди мегаполисов. Вот и наша героиня решила рассказать о Новосибирске сквозь призму своего детства. Всю жизнь до замужества Елена Щукина прожила в самом сердце левобережья — на жилмассиве Башня возле проспекта Карла Маркса. Вместе с ней мы окунулись в прошлое и мысленно вернулись в эту часть города пятидесятилетней давности. А заодно обсудили с директором Музея Новосибирска, чего не Новосибирску хватает, чтобы идти в ногу со временем и что важного в нем делается, чтобы встать на этот прогрессивный путь.
Крохотные ели и большие статуи: проспект и переход
Я появилась на свет в Новосибирске, в центре его левого берега — на проспекте Карла Маркса. Это место я считаю самым родным и близким мне. Прожила я здесь до своего замужества, а после мы с супругом переехали в центр правого берега, где обитаем до сих пор. Наша прогулка пройдет в режиме погружения в прошлое — почти на пятьдесят лет назад, когда на проспекте Карла Маркса проходили мои детство и юность. Заодно посмотрим, как изменилась эта часть города.
С тех пор проспект поменялся очень сильно, даже кардинально. И это несмотря на то, что большинство здешних строений остались еще со времен моего детства. Например, серый и красный корпусы НГТУ были уже тогда. А вот приобретать современный вид университетский комплекс начал позже. Не было и забора, который сейчас огораживает НГТУ. Возле входа в главный корпус стоял памятник Ленину.
Как бы сентиментально это ни звучало, но деревья в то время в прямом смысле этого слова были маленькими: ныне крупные ели на территории между зданиями вуза и пешеходной дорожкой, вдоль проспекта Карла Маркса, тогда были совсем еще крохотными елочками, и в отсутствии забора тут можно было спокойно гулять.
Еще напротив главного входа второго корпуса был подземный переход через проезжую часть проспекта. Рядом с ним находилась остановка наземного транспорта. Помню, что тот переход был не таким, как современные, но чистым, светлым, безопасным. В любое время и в разном возрасте, даже в одиночку, я не боялась по нему ходить.
Но самое главное воспоминание об этом месте — вокруг НГТУ, если сравнивать в духе «было-стало» — это скульптуры. Практически на месте нынешнего забора стояли постаменты со статуями на популярные для советской эпохи сюжеты. Например, девушка с веслом, девушка с мячом или спортсмены-культуристы.
Когда я была маленькой, эти композиции казались мне крайне удивительными. Только представьте: вы идете по городу, вокруг ничего примечательного, и тут возникает эта величественная скульптурная группа
Когда я уже здесь не жила, в один момент статуи исчезли. Помню, как приехала сюда в гости и, не обнаружив скульптур, загрустила. Ведь они придавали этому месту особенный самобытный колорит, были изюминкой проспекта Маркса. Кстати, если говорить об этой территории в целом, то раньше я всегда ее воспринимала в отрыве от других мест города. Для меня это была не просто улица, а именно величавый проспект, наподобие Красного. Здесь всегда было чисто и ухоженно.
Кофе в брикетах и добрые продавцы: магазины и продукты
Такими же аккуратными и обихоженными, как сам проспект, выглядели все магазины, которые располагались в зданиях вдоль Карла Маркса. Во времена моего детства их здесь было немного — раз в пять меньше, чем сейчас, но зато каждый из них был важен и оставил очень разные, но неизменно приятные воспоминания.
Если отдаляться от территории НГТУ в сторону площади Карла Маркса, то в доме на пересечении проспекта и улицы Космической находилась хлебная лавка. Там действовала традиционная для таких магазинов в советское время система самообслуживания. Хлеб, батоны и булки покупатели выбирали и брали сами. Оплата осуществлялась на кассе. Перед детьми всегда стояла проблема выбора между двумя лакомствами — квадратной булочкой с помадкой за пять копеек и зажаренной трубочкой с повидлом за шесть.
Во времена моего детства магазинов здесь было немного — раз в пять меньше, чем сейчас, но зато каждый из них оставил очень приятные воспоминания
В советские годы в магазинах было два типа продавцов: либо сварливые и хамоватые женщины, либо гостеприимные и заботливые тетушки. В местных магазинах, в том числе в упомянутой выше булочной, преобладал второй тип. Продавщицы знали всех местных покупателей в лицо и даже по именам, всегда были рады нам, детям. Даже если у нас не хватало пары копеек на любимую булочку, они давали нам их в долг, не опасаясь, что будут обмануты.
В соседнем с хлебной лавкой доме располагался мясной магазин. Надобности ходить туда у нас, детей, не было, но мы посещали его за компанию с мамами. 50 лет назад, разумеется, не шла речь о полиэтиленовых пакетах — мясо заворачивали в бумагу наподобие модной сейчас крафтовой. Кстати, жильцов домов, где зачастую находилось по одному магазину, для удобства и в шутку нередко называли по их наименованиям. Например, у меня в классе был мальчик Дима, который как раз жил в доме с мясным магазином. Его называли «Дима из мясного магазина».
В следующем доме располагалось сразу несколько магазинов. На первом этаже был гастроном, на втором — магазин одежды, а на третьем — ателье. В гастрономе меня всегда поражало обилие конфет: времена конца 1960-х и начала 1970-х годов — период, если так можно сказать, изобилия продуктов в СССР. Меня тогда, конечно, интересовали в первую очередь сладости. И я не помню таких временных промежутков, когда бы в магазинах их не было.
В доме, более близком к площади Карла Маркса, можно было найти магазин «Галантерея». Рядом с ним — киоск «Союзпечати». В старших классах он стал для меня очень важным местом: я увлекалась английским языком, а в киоске продавали редкую для тех времен иностранную прессу. Я всегда покупала там газету Moscow News на английском и журнал Für Dich — на немецком. Еще я любила шитье, которым увлекаюсь до сих пор, поэтому интересовалась профильными журналами.
Проспект Маркса не были бы такими, как сейчас, без появления в 1957-м году Коммунального моста через Обь. Именно это дало толчок к массовой застройке этой части левобережья
Одним из последних памятных магазинов, уже рядом с моим тогдашним домом, могу назвать «Соки-воды». Это очень популярный в советском прошлом формат торговых точек, где продавались натуральные соки, лимонады и молочные коктейли, которые наливались порционно — в стаканы.
Еще там покупали сухой концентрат киселя или кофе с молоком. Я любила второй вариант. Обязательным ритуалом у нас с одноклассниками считалось после школы зайти в этот магазин, купить брикет концентрата кофе с молоком и погрызть его. Во времена моего детства из горячих напитков было принято пить чай и какао. Поэтому кофе казался диковинкой.
Старая Башня и окно в ванной: жилмассив и дом
Вся моя жизнь до переезда прошла в доме на проспекте Карла Маркса 14/1. Мои родители поселились здесь в 1950-м году, переехав из коммуналки, где они жили с моими дедушкой и бабушкой. Мама и папа работали на заводах, которые находятся в соседнем Кировском районе: мама — на «Тяжстанкогидропрессе им. А. И. Ефремова» в должности конструктора, а папа — начальником планового экономического отдела на Турбогенераторном заводе (ныне «Элсиб» — Ред.).
Кстати, наш дом относится к жилмассиву Башня. Свое название он получил из-за реально находящейся здесь старой водонапорной башни (ее построили, когда в действие вводилась система водоснабжения левого берега; башня решена в переходном от конструктивизма к неоклассицизму стиле. Высотой примерно с 8-этажный дом, она является одной из архитектурных доминант площади Карла Маркса — Ред.).
Во времена моего детства она уже прекращала служить по своему прямому назначению, но оставалась прекрасным символом микрорайона. Сейчас башня выглядит не вполне презентабельно. Будет жаль, если она вовсе исчезнет.
И сам жилмассив, и проспект Карла Маркса в целом не были бы такими, как сейчас, без появления в 1957-м году Коммунального моста через Обь. Именно это дало толчок к массовой застройке той части левобережья, которая сейчас считается самой развитой.
Коммунальный мост играл действительно важную связующую роль. Особенно запомнился он потому, что мы нередко ходили по нему пешком
Это было и в дни демонстраций, когда мы с транспарантами шли до площади Ленина, и в памятный школьный выпускной, когда под утро мы дошли по мосту до набережной.
Возвращаясь к нашему дому: квартира у нас находилась во втором подъезде на втором этаже. Она была двухкомнатной. В одной комнате жили мы с братом, в другой — родители. Прихожая и кухня были небольшими, санузел совмещенным и с традиционным для советского прошлого окошком сверху, выходившим на кухню.
Лишь недавно я узнала о его функциональном назначении: когда раньше проектировали подобные типовые дома, архитекторы думали о потребности человека в естественном свете. Поэтому днем, заходя в ванную, людям не требовалось включать лампочки.
Двор при нашем доме с тех пор мало чем изменился, только на детской площадке появилось несколько новых качелей. А вот газовые трубы остались прежними. Они появились в 1962-м году. Удивительно, что такую, казалось бы, трудозатратную и непростую работу, как проведение газа, сделали незаметно. Рабочие ничего почти не копали, не разводили во дворе грязь. Мы, местные дети, в это время даже не переставали играть на площадке.
В крайнем подъезде нашего дома располагался клуб «Огонек». Существует такое выражение: «Если мужчина не помнит, как была одета девушка, значит, она выглядела идеально». Вот и я не могу вспомнить кружков, которые я бы посещала в этом клубе, или конкретных мероприятий, которые здесь устраивались. Но я отлично помню эмоции — мне здесь было очень комфортно, интересно и весело.
Клад и теплица: детский сад и школа
Вокруг сквера (сегодня парк «Башня» — Ред.), расположенного за школой, в паре минут ходьбы от моего прежнего дома, находятся целых четыре детских сада. Были они и тогда. Я ходила в тот, что окрашен желтым цветом.
Одним из главных зимних развлечений у нас, еще совсем маленьких детей, считалось прикоснуться языком к железной конструкции наподобие беседки. Причем все понимали, что будет больно и неприятно, но соблазн все равно был велик. Если воспитатель недосчитывался нескольких малышей, то находил их прилипшими к металлу и звал нянечку с теплым чайником для высвобождения их из ледяного плена.
Еще запомнилось, как во время сончаса один из мальчиков по имени Андрей начинал рассказывать анекдоты. Конечно, мы не понимали даже половину из того, что он говорил, но почему-то всегда было весело, и вместо сна мы весь час хохотали.
1 сентября 1967-го года я пошла в школу номер 136. Она работает до сих пор (сейчас это уже лицей) и представляет собой типовое здание в виде буквы «П». Когда я там училась, снаружи она была другого цвета — рыже-коричневого. Со школой мне повезло: она находилась буквально по соседству от нашего дома.
Раньше у 136-й не было крыльца — мы просто заходили либо в главную, либо в боковую дверь. Последней я пользовалась чаще, так как она была ближе к моему дому. Сейчас школа, как и студгородок НГТУ, огорожена высоким забором. А раньше вокруг нее стоял лишь небольшой деревянный заборчик с несколькими входами.
Справа от школы располагалась теплица. Когда я стала постарше, огородничество в школе уже пошло на спад, и ребят не привлекали к уходу за растениями, этим занимались учителя. А еще во дворе школы росло много кустарников, небольших деревьев и были клумбы с цветами. Сейчас этих зеленых островков, кроме выросших деревьев, почему-то не осталось.
Выбор своего профессионального пути я бессознательно сделала еще в средних классах. В школе у нас работал музей, и я была его заведующей
Как я уже говорила, рядом со школой располагается сквер. Сюда мы регулярно ходили во время уроков физкультуры кататься на лыжах. Еще здесь есть сцена, на которой проходили концерты и выступления. А в одной из частей сквера мужчины часто играли в «городки» — невероятно популярное развлечение в советские годы. Для этого была выделена специально утрамбованная площадка.
Впечатления о школьных годах у меня остались только положительные. Конечно, как у всех, случались какие-то конфликты и недопонимание с учителями и одноклассниками. Но это было настолько незначительно, что стерлось из памяти. По всем предметам я училась стабильно хорошо, но любимыми были гуманитарные дисциплины, особенно история, география и английский язык.
Так получилось, что моя профессия — это и есть весь наш город. То есть его исследование, понимание процессов, которые в нем происходили, и увековечивание его памятных событий и предметов
Тяга к знаниям в этих областях у меня передалась от папы. Будучи деревенским мальчишкой из-под Брянска, он в юношестве поступил в вуз в Ленинграде. Там-то он и заинтересовался историческими, политическими и экономическими дисциплинами.
В дальнейшем выбор высшего образования свелся для меня лишь к дилемме между двух направлений: английский язык или история. Победила история, и я поступила в наш Новосибирский педагогический институт (сегодня НГПУ — Новосибирский Государственный Педагогический Университет — Ред.).
Выбор же своего профессионального пути я бессознательно сделала еще в средних классах. В школе у нас работал музей, и я была его заведующей. Именно тогда начала размышлять о том, насколько серьезно мне хочется этим заниматься в будущем.
Дизайн-код и скрытое лицо: музей и город сегодня
Отучившись на историческом факультете и получив специальность преподавателя, после окончания вуза я обязана была отработать какой-то период в школе. В советские времена это называлось «по распределению». Но на пятом курсе появилась на свет первая дочь, через пару лет — вторая и затем — третья. Поэтому я часто находилась в декретном отпуске. Да и в целом брала небольшую нагрузку в школе, где работала преподавателем истории, потому что мы с супругом решили, что главное в нашей семье — это дети и их воспитание.
Полноценно я вышла на работу уже после того, как подросла наша третья дочь. Свой путь в профессии, которой занимаюсь и сейчас, я начала в качестве научного сотрудника в «Научно-мемориальном центре имени Ю. В. Кондратюка». Он находится в центре города неподалеку от нашего дома. Его директор Алексей Поливанов возглавлял этот Центр с момента его основания в 1993-м году. С 2003-го года его стала возглавлять я. В итоге Центр имени Кондратюка в 2010-м году стал одним из десяти филиалов нашего большого Музея города Новосибирска.
Так получилось, что моя профессия — это и есть весь наш город. То есть его исследование, понимание процессов, которые в нем происходили, и увековечивание его памятных событий и предметов.
Поэтому для меня важно отслеживать, как местные относятся к Новосибирску. Если снова сравнивать с прошлым, то раньше отношение людей к своим домам и дворам было намного более бережным, чем сегодня.
Например, несколько десятилетий назад жители понимали, что их дом будет выглядеть лучше, если фасад останется в едином стиле. Максимум, что они делали, — украшали свои балконы горшками с растениями. Сейчас же любой может остеклить и покрасить лоджию в розовый или ядовито-желтый цвета, что считается нормой
Увеличение числа магазинов я считаю хорошим признаком времени и это просто удобно. Но почему нельзя привести их вывески к какому-то единому стилю? Я имею в виду полное отсутствие в Новосибирске дизайн-кода. Мусорных баков во дворах, которые сегодня портят их вид, в прошлом не было совсем. Да, в нынешних реалиях это уже не удобно — выносить пакеты с отходами по расписанию и выкидывать их в проезжающую машину. Но значит нужен какой-то третий вариант.
Изменился, конечно, и мой родной проспект Карла Маркса. Сейчас та атмосфера интеллигентности и чистоты, которая была здесь раньше, все больше уходит в небытие. Он становится похожим на рынок, и это странно. Потому что здесь расположено два крупных вуза и до сих пор есть академическая среда.
Многие приезжие, да и сами горожане, не понимают Новосибирск. Какое у него лицо, в чем его идентичность? Наш город нельзя понять сразу, в него нужно всматриваться
А еще давайте вернемся к скульптурам, ранее стоявшим вдоль него. Об их художественной ценности, конечно, можно спорить, она и мне самой видится не вполне однозначной. Но как исторический факт, как реликвия, как символ самобытности — они были важны.
Наверное, в определенный период они действительно перестали соответствовать времени. Но почему на их месте поставили не новые, актуальные статуи, а просто высокий забор?
Подобных вопросов не перечесть. Но Новосибирск — это все-таки город, устремленный в будущее. Ему и нельзя по-другому, учитывая его молодой возраст
Поэтому мы можем смотреть на опыт других, более крупных или более прогрессивных городов, и перенимать его. Даже придумывать ничего не надо, просто интегрировать те полезные инициативы и нормы, которые уже есть.
Кое в чем я уже замечаю позитивные перемены и важные подвижки. В первую очередь в отношении зеленых зон. Да, так повелось, что за исключением периферии Новосибирска, у нас их не много, и они не слишком объемные. Но инициативу давать им имена поддерживаю. Во-первых, это дает понимание, что перед нами не просто несколько деревьев посреди полянки, а сквер или парк. Соответственно, меньше соблазнов его чем-то застроить.
Во-вторых, очень печально, что Новосибисрк за свой короткий век успел позабыть десятки важных для него названий. И присвоение их ранее безымянным паркам — это шанс вернуть те самые забытые, но очень важные для нашей истории топонимы. Например, мне очень хочется, чтобы бульвар, который проходит посреди Красного проспекта, получил название «Новониколаевский». Может не все знают, а это, на минутку, его первоначальное имя.
Многие приезжие, да и сами горожане, не понимают Новосибирск. Какой он, какое у него лицо, в чем его идентичность? Я нашла ответы на эти вопросы. Наш город нельзя понять сразу, в него нужно всматриваться. Например, когда мы проводим экскурсии, то показываем людям, что вот, казалось бы, непримечательный балкон, но на нем есть вензели, на которых выгравированы инициалы бывшего владельца дома. Ведь история города может открыться не только в контексте жизни здесь великих и известных людей — самые простые человеческие судьбы ее тоже пишут.
